Примечание :

Спустя столетие со дня возрождения религиозной семинарии Кум, мудрое наследие её основателя — аятоллы хаджа шейха Абдулькарима Хаэри Йезди — всё ещё глубоко пронизывает ткань этого научно-религиозного института. В подробном интервью новостного агентства «Хавза» с ходжат-аль-исламом Амином Асадпуром, преподавателем религиозной семинарии, исследователем и учёным в области исламских наук, мы рассматриваем многогранную личность этого выдающегося учёного, его реалистичный взгляд на фикх и усуль, а также его разумные стратегии в управлении семинарией в эпоху деспотизма Резы-хана.

Прежде всего благодарим вас за участие в официальном информационном ресурсе религиозной семинарии. Пожалуйста, расскажите нам, каким было научное и социальное пространство Кума до прибытия хаджа шейха Абдулькарима и почему в то время ощущалась необходимость в возрождении семинарии?

Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. Религиозная семинария Кум обладает очень древним прошлым. Точнее говоря, она была основана как хадисная школа во втором веке хиджры, в период жизни непорочных имамов (мир им).

В тот период группа сподвижников и учеников Имама Садика (мир ему), выходцев из города Куфа, перенесла в Кум наследие преданий имамов (мир им). Этот процесс стал началом становления хадисной школы Кума, которая с тех пор считается одним из выдающихся научных направлений среди шиитских религиозных семинарий.

Обзор становления и исторического пути религиозной семинарии Кум

Хадисная семинария Кума играла важную роль не только в период жизни непорочных имамов (мир им), но и в начале Великого сокрытия, сыграв ключевую роль в сохранении и развитии шиитских преданий.

Многие из первичных и основополагающих источников шиитского хадиса стали результатом точной и упорядоченной передачи и записи, выполненной великими мухаддисами Кума.

Это повлияло на формирование выдающихся учёных III–IV веков по хиджре. Наставники хадисной семинарии Кума сыграли значимую и неоспоримую роль в обучении шейха Садука и шейха Кулейни — автора почтенной книги «Аль-Кафи». Более того, многие мухаддисы следующих поколений также находились под прямым влиянием кумской хадисной традиции.

С тех времён религиозная семинария Кума, как шиитский центр, основанный на хадисах, занимала ключевое место в формировании интеллектуальной школы двунадесятников. Даже когда была основана семинария в Рее с собственной хадисной традицией, её рассматривали как продолжение кумской хадисной семинарии.

Уже в начале Великого сокрытия семинария Кума выполняла значимую научную функцию. Однако в разные эпохи жизни шиитского общества её путь сопровождался как взлётами, так и трудностями.

Особенно в период Сефевидов в Куме было основано множество семинарий. В это время учёные активно участвовали в различных сферах, а религиозная семинария Кума благодаря богатому хадисному наследию и наличию святыни госпожи Масумы (мир ей) всегда оставалась в центре внимания учёных и выдающихся деятелей.

Кроме того, многие состоятельные люди, знать и принцы при дворе Сефевидов жертвовали средства на строительство семинарий, мечетей, а также на финансирование научных исследований в Куме.

Одним из ярких примеров стало строительство семинарии Фейзия и реставрация мавзолея госпожи Масумы (мир ей), что было включено в планы правителей Сефевидов. Эти усилия привели к заметному расцвету религиозной семинарии Кума в тот период.

После падения династии Сефевидов и примерно семи-восьми десятилетий внутренних смут, религиозная семинария Кума также оказалась в состоянии упадка.

Падение Сефевидов означало не просто конец одной династии — это стало своего рода цивилизационным и общественным поражением для шиитского сообщества. В этот период страна не знала покоя.

Вторжение афганцев, возвращение некоторых регионов под власть Надершаха Афшара, междоусобицы между афшаридскими принцами, а затем приход к власти Зандов и внутренние конфликты в их семье — всё это привело к тому, что государство фактически управлялось в условиях раздробленности, напоминавшей эпоху мелких владетелей.

С приходом династии Каджаров центральная власть в некоторой степени стабилизировалась. Однако отношения между правительством Каджаров и религиозными учёными не были прочными и согласованными. В отличие от периода Сефевидов, когда религиозная семинария Исфахана тесно взаимодействовала с правительством, в эпоху Каджаров такого взаимодействия не возникло.

Хотя некоторые каджарские правители по личным симпатиям поддерживали хорошие отношения с рядом учёных, это носило скорее исключительный, чем общий характер. В некоторых случаях отношения между духовенством и властью даже обострялись, приводя к конфликтам.

По этой причине в тот период все религиозные семинарии, включая семинарию Кума, переживали период застоя и упадка, утратив тот расцвет и поддержку, которыми они пользовались в эпоху Сефевидов.

Особенно в ходе Конституционного движения, которое было инициировано рядом учёных, выступавших за справедливость для иранского народа, религиозные семинарии активно участвовали в общественных преобразованиях. Однако с усилением влияния прозападных просветителей внутри движения, в конечном итоге как сторонники "мошру‘э" (религиозной законности), так и противники революции пришли к признанию её неудачи.

Религиозные семинарии в период правления Резы-хана

С приходом к власти Резы-хана после переворота 1299 года по солнечному хиджри (1921 г.) и началом его правления в 1304 году (1925 г.), а также установлением централизованной диктатуры, стало очевидно, что Конституционное движение, по крайней мере на практике, не достигло особого успеха.

Многие религиозные учёные, принимавшие участие в Конституционном движении, после его неудачи испытали разочарование. В некоторых случаях это разочарование сопровождалось общественным осуждением и упрёками.

Таким образом, в тот период религиозные семинарии и учёные в целом разделились на две группы:

Первая — те, кто тем или иным образом участвовал или вмешивался в события Конституционного движения и за это подвергался критике и порицанию со стороны общества.

Вторая — те, кто не играл никакой роли в движении, но были обвинены просветителями и сторонниками модернизации в отсталости, традиционализме и безразличии к насущным проблемам общества.

В такой атмосфере религиозные семинарии Ирана столкнулись с серьёзными вызовами в сфере общественного авторитета и культурного влияния.

Именно в этом историческом контексте, в 1301 году по солнечному хиджри (1922 г.), покойный аятолла хадж шейх Абдолькарим Хаери Йезди поселился в городе Арак.

Следует отметить, что хадж шейх пребывал в Араке в два отдельных периода. Если проследить его переселения в течение жизни — как в научной, так и в общественной сфере — то можно насчитать в общей сложности от одиннадцати до двенадцати таких переездов.

Эти переселения начались с родного города — Мейбода, затем последовательно продолжились в Йезд, в священные земли (Кербела и Самерра), затем — в Арак, после чего он вновь вернулся в святые земли, затем снова переселился в Арак и, наконец, совершил своё последнее переселение в Кум, где и остался до конца жизни.

Часть этих переселений, без сомнения, была связана с социальными и политическими обстоятельствами, касающимися религиозных семинарий того времени.

Хотя некоторые переезды были также продиктованы стремлением воспользоваться научной возможностью учиться у выдающихся учителей, ключевые этапы переселений были напрямую связаны с общественными переменами.

Например, во время первого пребывания в Араке, из-за разногласий между местными учёными по вопросам конституционализма и других политических перемен, а особенно из-за нежелания хадж шейха вмешиваться в Конституционное движение — ни в положительном, ни в отрицательном ключе, — он с неудовольствием покинул Арак и вернулся в Кербелу.

Там он около шестнадцати лет преподавал курс «дарс-е харидж» в религиозной семинарии Кербелы.

Спустя некоторое время, ряд выдающихся учёных и сыновья авторитетных религиозных деятелей того времени в Араке вновь пригласили его вернуться. На этот раз хадж шейх принял приглашение с большей свободой действий и управленческими полномочиями и смог организовать религиозную семинарию Арака как независимую структуру без внешнего вмешательства.

необходимость возрождения религиозной семинарии Кума и приглашение хаджи шейха

После восьми лет пребывания в Араке, в 1301 году по солнечному хиджри (1922 г.), некоторые из учёных Кума почувствовали, что необходимость возрождения религиозной семинарии Кума ощущается как никогда ранее.

В поисках достойной личности для этой великой миссии, все пришли к выводу, что хадж шейх соответствует всем условиям. Он был достойным этой роли как в научном плане — благодаря обучению у великих учителей семинарий в Наджафе и Кербеле, особенно у покойного Мирзы Ширази (известного своей исторической фетвой о запрете табака), — так и по причине способности перенести учебную традицию самаррской школы в Кум.

«Самаррская школа», основанная покойным Мирзой Ширази, имела особую методику преподавания, которую хадж шейх мог внедрить в семинарии Кума.

С другой стороны, из-за того, что хадж шейх не участвовал в движении за конституцию, он был свободен от обвинений, упрёков и подозрений, которые касались других учёных.

Как прямо говорили некоторые из пригласивших его учёных: «Вы не запятнаны историей конституционного движения».

По их выражению, многие учёные, будь то сторонники конституции или её противники, так или иначе были вовлечены в те события и теперь сталкивались с их последствиями, но хадж шейх благодаря своей осознанной и осторожной позиции остался чист и защищён от всего этого.

В конце концов, после настойчивых просьб учёных Кума, хадж шейх прибег к истихаре для принятия решения. Истихара оказалась очень благоприятной, и в ней содержался аят: «وَأْتُونِی بِأَهْلِکُمْ أَجْمَعِینَ» («Приведите ко мне всю вашу семью» / сура Юсуф, аят 93).

Он истолковал этот аят как указание на то, что необходимо взять с собой и своих учеников. Таким образом, практически все выдающиеся ученики, находившиеся с ним в Араке, вместе с ним переселились в Кум.

Такие выдающиеся учёные, как покойный аятолла Мохаммадтаки Хуансари, который был учеником хадж шейха в его первом периоде преподавания, приняли его приглашение и прибыли в Кум.

Также группа учеников, обучавшихся у хадж шейха во второй период его пребывания в Араке в медресе Сепехсалар Арак, такие как покойный Имам Хомейни, покойный аятолла Голпайегани, покойный аятолла Араки и другие, также прибыли в Кум вместе с ним.

Поэтому возрождение религиозной семинарии Кума, которое произошло в 1301 году по солнечному хиджри (1922 г.), совпало с ещё одним важным историческим событием — приездом Имама Хомейни в город Кум.

Это историческое совпадение заслуживает внимания с исторической и культурной точек зрения. Первый приезд Имама Хомейни в Кум состоялся в месяце абан того же года, то есть вскоре после поселения хадж шейха в фарвардине 1301 года (соответственно: приезд Хаджи шейха — март–апрель 1922 г., приезд Имама — октябрь–ноябрь 1922 г.).

Таким образом, можно сказать, что медресе Арака полностью переместилось в Кум, и основы религиозной семинарии Кума в современную эпоху были заложены именно на этом основании.

Какими были причины необходимости возрождения религиозной семинарии Кума с точки зрения хадж шейха?

Что касается необходимости возрождения религиозной семинарии Кума с точки зрения покойного аятоллы хадж шейха Абдолькарима Хаэри Йазди, следует отметить, что помимо мотивации со стороны приглашающих, он сам также обладал глубоким пониманием культурных и интеллектуальных условий того времени.

Он ясно осознавал, что с проникновением в страну враждебных интеллектуальных и культурных течений, распространившихся на фоне модернизации, существует острая потребность в мощной религиозной семинарии, способной активно и мудро противостоять этим вызовам.

Хадж шейх на протяжении приблизительно четырнадцати лет своего руководства религиозной семинарией Кума (с 1301 по 1315 год по солнечному хиджри, что соответствует 1922–1936 гг.), многократно подчеркивал, что страна, находясь перед лицом глубоких социальных, интеллектуальных и культурных перемен, нуждается в сильной базе познания.

Приглашение хадж шейхом выдающихся учёных и богословов семинарии

Во времена правления Резы-хана, когда модернизация насильственно и принудительно навязывалась иранскому обществу, усилия хадж шейха были направлены на то, чтобы укрепить религиозную семинарию Кума как интеллектуальную, философскую и традиционную опору исламского знания, чтобы она могла противостоять натиску агрессивных течений и взаимодействовать с ними разумно.

Именно поэтому одной из самых значимых его инициатив стало создание открытого пространства для обмена мнениями и расширения различных научных и познавательных направлений в структуре семинарии.

С самого начала возрождения религиозной семинарии Кума в 1301 году по солнечному хиджри (1922 г.), хадж шейх, подходя к делу всесторонне и с учётом будущего, пригласил к сотрудничеству широкий круг преподавателей с разными научными ориентациями — специалистов в области «фикха, усуля, хадиса, философии, ирфана, этики и духовного пути», а также в тех науках, которые были известны как «древние науки», таких как «математика, геометрия, алхимия и другие отрасли естественных наук».

Преподавание некоторых из этих наук в то время в религиозной семинарии Кума было вполне распространённым и признанным.

Такой подход отражал личное мышление и беспокойство хадж шейха. Он считал, что необходимо возродить и активизировать все научные и познавательные традиции исламской цивилизации, чтобы можно было противостоять интеллектуальным течениям-конкурентам, которые проникали в страну со стороны сторонников просвещения, деспотичной бюрократии режима Резы-хана, а также светских интеллектуалов, находившихся под влиянием западной культуры.

В те годы даже в самих западных обществах стали появляться критические течения по отношению к модерну и западной цивилизации, и эта критика распространялась в другие страны через левые партии и идеологии, такие как социализм.

В Иране также, после Конституционной революции, начали постепенно формироваться предпосылки для возникновения партии Туде, социалистической литературы и левых течений.

В таких условиях хадж шейх, опираясь на внутренний потенциал научной и интеллектуальной традиции шиитского мира, стремился к максимально возможному расширению структуры религиозных знаний в семинарии.

Целью его было то, чтобы семинария смогла предложить эффективное и разумное научное и интеллектуальное противостояние по отношению к враждебной и конкурирующей культуре.

Этот подход отражает ясную картину общей интеллектуальной атмосферы, царившей в религиозной семинарии Кума в тот период, а также горизонт мышления покойного хадж шейха как основателя и управляющего этой семинарией.

Какие особенности в научной и нравственной личности хадж шейха сделали его достойным основания главной семинарии шиитского мира?

При изучении личности покойного аятоллы хадж шейха Абдоль-Карима Хаэри Йезди, прежде всего, обращает на себя внимание его выдающийся научный путь.

В течение многих лет он обучался у таких великих учителей, как покойный Фазель Ардакани, покойный Фешараки и покойный Мирзаи Ширази, и с точки зрения религиозного образования имел блестящий послужной список в хаузах (религиозных семинариях) Наджафа и Кербелы.

Кроме того, он обладал важным опытом руководства и управления религиозными семинариями — как в первый период своего пребывания в Араке, так и позже, в годы возвращения в религиозную семинарию Кербелы.

В тот период покойный хадж шейх считался самым авторитетным главой религиозной семинарии Кербелы.

Фактически, за те шестнадцать лет, которые он провёл в Кербеле, его занятия уровня дорах-е харадж (высший уровень религиозного обучения) стали одними из основных и авторитетнейших в семинарии Кербелы — особенно в условиях, когда многие крупные учёные из священных мест Ирака перебрались в Наджаф, и семинария Кербелы остро нуждалась в мощной научной опоре.

Научное руководство и фикховая проницательность хадж шейха

После возвращения в религиозную семинарию Арака и примерно восьмилетнего проживания там, слава о преподавании и управленческих способностях покойного хадж шейха быстро распространилась по всему Ирану. Ученики со всех уголков страны начали стекаться в Арак, чтобы присутствовать на его занятиях. Этот научный и управленческий опыт в религиозной семинарии составляет крайне важную часть научной идентичности хадж шейха.

Однако наряду с его научной и административной стороной, важную роль в формировании его лидерского положения сыграли и нравственные, воспитательные и личностные качества.

Одной из ярких черт покойного хадж шейха была его открытость и свободомыслие. Хотя он, возможно, и имел личное критическое отношение к некоторым наукам или мыслительным направлениям, он никогда не навязывал свои личные взгляды в сфере научного и образовательного управления семинарией.

С его точки зрения, даже некоторые из этих традиций знания в определённых условиях могли активизировать потенциалы, полезные для укрепления семинарии и для противостояния современным вызовам.

Это свободомыслие проявлялось даже в его отношении к общественным и политическим течениям. Например, в период его руководства в иранском интеллектуальном пространстве распространилось течение, называемое «кораническим» или «коранические».

Некоторые представители этого течения впали в крайность, утверждая, что одних только аятов Корана достаточно. Одной из ярких фигур этого направления был покойный Мохаммад Хасан Шариат Сангладжи.

Он высказывал мнения, которые, по мнению некоторых учёных, противоречили основам шиитского мазхаба. Например, он не верил в такие понятия, как возвращение (раджа‘ат), и называл некоторые шиитские обряды языческими, что, как считалось, происходило под влиянием ваххабитских учений.

В ответ на его взгляды некоторые богословы Тегерана вынесли фетву о его такфире (обвинении в неверии) и даже хотели ввести против него религиозные и социальные ограничения. Однако когда у покойного хадж шейха спросили мнение по этому вопросу, он ответил, что «хотя возвращение (раджа‘ат) является одним из важнейших шиитских убеждений, он не считает его отрицание равным отрицанию основ религии».

На основе этой фетвы действия по такфиру покойного Шариата Сангладжи были прекращены, и он смог продолжать вести коллективные молитвы в своём районе и заниматься религиозной деятельностью без серьёзных фетвенных или общественных преград.

Воспитательный подход, внимание к развитию талантов и приглашение представителей всех направлений семинарии

Наряду с научным управлением и фикховой проницательностью, покойный хадж шейх обладал глубоким проницательным взглядом и воспитательным подходом, при котором он признавал всё многообразие направлений и течений внутри религиозной семинарии. Такой взгляд был одним из ключевых элементов его руководства и лидерства.

Ещё один важный момент, на который следует обратить внимание в отношении личности покойного хадж шейха Абдулькарима Хаэри Йазди, — это его особое отношение к талантливым ученикам и тема «взращивания научной элиты».

Этот подход происходил из той самой «научной школы Самарры», которую он перенял от мирзы Ширази.

В рамках этой традиции, наряду с проведением открытых и общедоступных уроков, хадж шейх также придавал большое значение частным занятиям и формированию особых научных кружков, в которых устранялись сложности, давались ответы на научные возражения и повышался уровень иджтихада среди студентов.

Эта частная часть его научной программы сопровождала общие занятия и, по сути, именно такая структура считалась системой, способствующей воспитанию научной элиты и будущих муджтахидов.

Именно поэтому среди учеников покойного хадж шейха можно увидеть множество выдающихся и влиятельных личностей.

Разнообразие и многочисленность этих учеников, каждый из которых достиг высоких уровней в науке, фикхе и аналитике, свидетельствует о наличии у хадж шейха целостного образовательного метода и точного, целенаправленного управленческого стиля.

Как упоминалось ранее, приглашение широкого круга преподавателей в религиозную семинарию Кума было одной из ключевых стратегий хадж шейха.

Кроме того, заслуживает внимания и другой важный момент: после смерти второго мирзы Ширази многие авторитетные учёные и марджа из семинарий Наджафа и других городов, особенно среди осведомлённой и активной элиты, настоятельно призывали хадж шейха вернуться в Наджаф и принять на себя руководство той семинарией или, по крайней мере, семинарией Самарры.

Однако ответ хадж шейха на это приглашение содержал в себе важный и принципиальный смысл. В своём письме он написал: «Вы встаньте и приезжайте в Кум; сегодня Кум нуждается в вашем присутствии. Для чего, по-вашему, я пришёл в Кум?»

Покойный хадж шейх считал укрепление религиозной семинарии Кума и воспитание квалифицированных, активных и компетентных кадров своим «делом жизни». Он воспринимал эту миссию не только как личный долг, но и как социальную, а даже политическую обязанность в тот чувствительный исторический период.

В чём заключались отличия образовательной структуры и школы, основанной хадж шейхом в религиозной семинарии Кума, от прежних моделей образования, таких как в Наджафе или Исфахане?

«Самаррская школа» может рассматриваться как одно из ответвлений от «фикховой системы покойного шейха Ансари». Если проследить исторические корни этой школы, можно прийти к выводу, что основателем этих научных и методологических структур был сам покойный шейх Ансари.

Шейх Ансари был результатом научного синтеза между семинариями Наджафа и Кербелы с одной стороны и «научной школой вахида Бехбехани» — с другой. Кроме того, ученики покойного аятоллы вахида Бехбехани, которые в то время имели локальный религиозный авторитет в различных регионах Ирана, также сыграли важную роль в научном формировании шейха.

Во время своих обширных научных поездок по Ирану шейх Ансари получил пользу от учёных того времени, в числе которых можно упомянуть выдающихся богословов Исфахана, покойного Нераки в Кашане и Моллу Хади Сабзевари в семинарии Машхада.

Помимо этих деятелей, он также учился у своих наставников в семинариях Наджафа и Кербелы, и с тем научным багажом, который он накопил в результате всех этих опытов, он приступил к реформированию и систематизации науки Усул (основ  фикха)

Роль шейха Ансари в возрождении науки усуль и школы Самарры

Роль шейха Ансари в возрождении науки усуль (основ фикха) после споров между усулийцами и ахбари былa исключительно важной.

Великий шейх (Шейх Азам) продолжил путь, начатый вахидом Бехбехани и его учениками, и придал этому направлению научную систематичность, а также новую методологию и научную терминологию.

Из усульной системы шейха Ансари выделились два основных направления:

— Одно — это течение Мирзы Ширази, основавшего школу Самарры;
— Другое — течение покойного Ахунда Хорасани, который после шейха взял на себя научное руководство над хауза в Наджафе.

Под «школой» здесь имеется в виду, прежде всего, направление мысли и научный подход учеников и последователей этих великих учёных в последующие периоды.

«Самаррская школа» была перенесена в Иран через двух выдающихся учеников Мирзы Ширази:

— Во-первых, через шейха Фазлуллу Нури, который перенёс её в Тегеран,
— Во-вторых, через шейха Абдулькарима Хаэри Йазди, который перенёс её в религиозную семинарию Кума.

Поэтому можно сказать, что фикховые семинарии Тегерана и Кума являются, по сути, ответвлениями самаррского направления школы шейха Ансари.

Если попытаться классифицировать некоторые достоинства самаррской школы, а вслед за ней — и школы Кума (особенно в период хадж шейха и после него), то, пожалуй, самым важным преимуществом этой школы является «реалистичный взгляд на фикх и усуль».

Этот подход резко отличался от преобладающего подхода поздней школы Наджафа, основанного преимущественно на философии и рационализме.

В поздней наджафской школе доминировал метод иджтихада, основанный на предположении истинности фикховых понятий и их установлении на основе языка доводов (адилля), тогда как в самаррской школе — и далее в школе Кума — основное внимание уделялось изучению реального положения дел и конкретных внешних аспектов фикховых понятий.

Иными словами, фикх в этой школе, вместо того чтобы полагаться исключительно на абстрактный и умозрительный анализ, рассматривал предметы в более реалистичном ключе.

Одним из проявлений этого реализма можно считать подход к усуль аль-фикх.

В отличие от «школы Ахунда Хорасани», в которой усуль аль-фикх анализировался с глубокой интеллектуальной и рациональной точностью, в «школе Самарры и её продолжении — школе Кума» основным критерием были «обыденные и разумные с точки зрения здравого смысла подходы».

Имам Хомейни и склонность к школе Самарры и реалистичный подход к усулям

Эта тенденция позже достигла своего пика в учениях таких выдающихся учеников, как Имам Хомейни (рехматуллахи алайхи), так что здравый смысл был установлен в качестве основного и фундаментального принципа для понимания и анализа фикха и усулов в этой школе, заменив при этом исключительно философские и рациональные подходы.

Одной из ключевых границ, на которую обратили внимание в школе Кума, является граница между философскими и обыденными вопросами.

Это различие отражено в различных интерпретациях, предложенных великими учеными этой школы. Например, у Имама Хомейни эта граница была обозначена термином «граница между таквини (естественными) и ташри'и (юридическими) вопросами», а в трудах покойного Аламы Табатабаи и шахида Мотахари она была названа «границей между истиной и статусом».

Такие различия особенно ярко выражаются в усульной системе покойного хадж шейха Абдулькарима Хаэри Йазди, особенно в сравнении с усульной системой покойного Ахунда Хорасани, автора Кифая аль-усуль.

Объяснение различий между усульными системами школы Самарры и покойного Ахунда

Для того чтобы прояснить эти различия, можно указать, что в усульном труде покойного Ахунда Хорасани Кифая извлечено около 126 философских принципов.

В противоположность этому, в книге Дарр аль-фаваид покойного хадж шейха использование философских принципов сведено к минимуму. Конечно, следует отметить, что хадж шейх иногда обращается к философским концепциям, например, таким как «причина и следствие», которые встречаются в его трудах. Однако даже в этих случаях «обыденный и разумный» подход преобладает над «философским и абстрактным».

Борьба с избыточностью и ростом науки усул

В этой связи, Имам Хомейни также, критикуя некоторые подходы хадж шейха, опирается на тот же реалистичный и разумный принцип.

Имам, выражая протест, говорит, что если наш взгляд на «кредиты» должен быть обоснован здравым смыслом и разумом, то даже при анализе таких понятий, как «причина и следствие», мы не должны подходить к ним так, как если бы «закон причинности» имел абсолютное значение.

Иными словами, сам Имам, критикуя, использует тот же рациональный и реалистичный принцип, который хадж шейх подчеркивал в своей усульной системе.

Исходя из этого, можно сказать, что усульная система хадж шейха является очищенной и уточненной системой, стремящейся избавить науку усул от «избыточности».

Одна из основных забот хадж шейха, которая до сих пор является одной из важнейших потребностей в религиозной семинарии Кум, — это вопрос «борьбы с избыточностью и наращиванием науки усул».

Этот вопрос был поднят хадж шейхом с первых дней восстановления религиозной семинарии Кум и с тех пор оставался одной из постоянных и важнейших тем для этой семинарии.

«Избавление науки усул от избыточности», «повышение эффективности науки усул», «реалистичное осмысление методов анализа фикха и акцент на разумных критериях в усуле» — все эти элементы играют важную роль в формировании школы Кум.

Продолжение школы Самарры и управленческо-образовательного подхода шейха после его смерти в религиозной семинарии?

Как уже упоминалось ранее, школа Кум началась с хадж шейха, но эти элементы продолжались и развивались в эпоху руководства ученых, следующих за ним.

Например, в период руководства трех великих аятолл (Сейид Садр ад-Дин Садр, Сейид Мухаммад Хаджж Коух Камарейи и Сейид Мухаммад Таги Хвансари) эти элементы все еще сохранялись.

В период руководства аятоллы аль-Узма Буруджерди многие из этих характеристик получили значительное развитие. И наконец, в эпоху руководства Имама Хомейни (рехматуллахи алайхи), кажется, эти элементы достигли своего пика, и школа Кум в этот период испытала больший рост и развитие, чем в эпоху аятоллы Буруджерди и трех аятолл.

Все эти элементы могут правильно определить и охарактеризовать школу под названием «Школа Кум». Помимо этих элементов, следует отметить распространение и развитие таких взглядов, как «Фикх А'ам» и «Фикх Акбар» в религиозной семинарии Кум, которые в сравнении с другими школами имеют более широкий и глубокий характер.

Смысл предложения коллективного или совещательного иджтихада со стороны хадж-шейха

В религиозной семинарии города Кум раньше, чем в других семинариях, сформировался профессионально-специализированный подход к процессу иджтихада — как в традиционных разделах фикха, так и в новых его направлениях.

На самом деле, одной из реформаторских инициатив покойного хадж-шейха Абдолькарима Хаэри Йезди было именно это стремление к специализации в фикхе. Это предложение было выдвинуто примерно сто лет назад — около 1306–1307 года по иранскому календарю (примерно 1927–1928 гг. по григорианскому календарю). Более того, хадж-шейх предложил даже идею «совещательного иджтихада».

Шахид Мотаххари в своих высказываниях, передавая слова хадж-шейха, указывает на то, что ещё в те времена он выдвигал инициативы по реформированию структуры религиозной семинарии и процесса иджтихада.

Важно отметить, что эти вопросы уже тогда были важнейшими заботами религиозной семинарии Кум, и, как кажется, до сих пор остаются одними из главных и нерешённых тем, находящихся в поле её внимания.

В то время предложение коллективного или совещательного иджтихада со стороны хадж-шейха было ошибочно понято как стремление к коллективному или совещательному фетве. Однако хадж-шейх вовсе не это имел в виду. Его предложение касалось самого процесса иджтихада, а не коллективного вынесения фетвы.

Хадж-шейх, исходя из реалистичного подхода к фикхическим вопросам и настаивая на том, что фикхические категории должны соответствовать реальной действительности, считал, что использование мнений различных экспертов и привлечение специалистов из разных областей может придать процессу иджтихада большую глубину и привести к более точному результату.

С этой точки зрения хадж-шейх вовсе не выдвигал теорию коллективной фетвы, а считал, что сам процесс иджтихада должен проходить в атмосфере консультации с группой специалистов, знакомых с предметом, и экспертами в соответствующих областях.

Этот взгляд, по сути, отражает его дальновидный и прогнозирующий подход к вопросам, стоящим перед семинарией.

Он верно предсказал, что область иджтихада в ближайшем будущем столкнётся с новыми и высокоспециализированными вопросами, и в этих условиях муджтахид будет вынужден прибегать к разнообразным экспертным мнениям и специальным знаниям для вынесения шариатского постановления.

Таким образом, предложение коллективного иджтихада, выдвинутое хадж-шейхом в те годы, считается одним из основополагающих элементов кумской школы.

Наряду с этим, «специализированный подход к разделам и категориям фикха» также считается ещё одним важным элементом кумской школы. В конечном итоге вся эта система взглядов хадж-шейха и те принципы, на которых была основана кумская школа, в последующие эпохи также подлежали развитию и продолжению.

О влиянии преобразований семинарии, проведённых хадж-шейхом, на иранское общество: можно ли считать, что он был только основателем образовательной системы в семинарии, или же он также является основателем социально-политического течения в обществе?

Одним из важных аспектов деятельности религиозной семинарии Кум являются «социальные услуги для города Кум и его жителей». Покойный хадж-шейх Абдолькарим Хаэри Йезди, вдохновляясь древней традицией «локального и народного маржа», укоренившейся в культуре и истории Ирана, особенно в эпоху Каджаров, стремился возродить и обновить эту традицию в современном формате.

Местное марджаият и социальное служение религиозной семинарии иранскому обществу

В период Каджарской династии местное марджаият (религиозное руководство) играло очень серьёзную и важную роль в жизни народа. Значительная часть общественных дел людей решалась в рамках марджаиятов, находившихся в различных городах.

В то время народ редко обращался к бюрократическому аппарату каджарского двора, а даже если и обращался, особой эффективности от него не видел. По этой причине дома местных марджа (религиозных авторитетов) в глазах людей считались подлинными инстанциями для разрешения проблем и последним словом в спорных вопросах.

В таком контексте дома местных марджа брали на себя широкий круг обязанностей: от религиозных дел, таких как брак и развод, до рассмотрения жалоб, арбитража в судебных тяжбах, исполнения религиозных наказаний, определения денежной компенсации (дият) и применения дисциплинарных мер (таазир).

Все эти вопросы находились в сфере полномочий местных марджа. Например, покойный аятолла Нараки в Кашане обладал широкой религиозной юрисдикцией в своём регионе, как и великие учёные Исфахана и Керманшаха, такие как покойный ага Мохаммад Али Керманшахи, обладавшие широкой местной религиозной властью в своих областях.

Покойный Хадж Шейх (аятолла Абдолькарим Хаери йазди) лично знал эту предысторию и был осведомлён об историческом опыте местного марджаията.

Тем не менее, сосредоточение марджаията в Наджафе в определённый период истории, особенно в конце каджарской эпохи и в начале эпохи Пехлеви (примерно 1306–1307 гг. по иранскому календарю / 1927–1928 гг. по григорианскому), привело к ослаблению местного марджаията.

В таких условиях Хадж Шейх стремился путём восстановления и укрепления религиозной семинарии в Куме возродить «социальные функции местного марджаията».

Хадж Шейх рассматривал это возрождение не просто как выполнение ограниченных услуг, но как платформу для формирования культурной, социальной, материальной и духовной опоры для религиозной семинарии Кум.

Духовная и материальная поддержка народа религиозной семинарии — и семинарии народу

С точки зрения покойного Хадж Шейха, если народ на практике ощущает социальную пользу от религиозной семинарии, то между ним и семинарией устанавливается органичная и устойчивая связь, которая приводит и к духовной, и к финансовой поддержке семинарии со стороны народа.

Именно поэтому Хадж Шейх рассматривал также и благоустройство города Кум как одну из своих обязанностей — в качестве марджа и основателя религиозной семинарии.

Он занимался всем: от прокладки дорог и путей до строительства больниц, организации водоснабжения, восстановления колодцев и водохранилищ и даже возведения необходимых в городе мостов — всё это входило в его программу управления.

Хадж Шейх с особой внимательностью подходил к социальным функциям марджаията и считал их частью религиозного руководства. Именно это сделало его всё более популярным в обществе и способствовало формированию взаимного доверия между народом и марджаиятом в Куме того времени.

Если рассматривать этот вопрос на общенациональном уровне, можно сказать, что одной из главных функций религиозной семинарии Кум в тот исторический период было «пассивное сопротивление проекту модернизации династии Пехлеви».

То есть сам проект Пехлеви, особенно после 1306 года по иранскому календарю (1927 г. по григорианскому), когда этот режим частично укрепился в Иране, начал идти по пути навязанной и высокомерной модернизации.

Этот курс особенно усилился после поездки Резы-шаха в Турцию и его знакомства с моделью обновления Ататюрка в этой стране.

Фактически турецкий опыт стал образцом для реализации аналогичного проекта в Иране. При этом дело было не только в личных наблюдениях Резы-шаха — целая группа «дворцовых просветителей» также играла важную теоретическую и практическую роль в формировании этого проекта.

Такие личности, как Мохаммад-Али Фаруги, Али-Асгар Хекмат и Али-Акбар Давар, были среди тех, кто в составе кабинета и идеологического аппарата тогдашней власти занимались разработкой и подготовкой проекта модернизации.

Хотя сначала они активно участвовали в проведении политики правительства Пехлеви, впоследствии сами стали объектами немилости со стороны Резы-шаха. Говорят, что Мохаммад-Али Фаруги в период, когда был вынужден оставаться дома, стал известен под уничижительным прозвищем «женщина с усами».

Рассказывают, что Хадж Шейх сказал своим ученикам:
«Если вы сможете сохранить религиозную семинарию Кум в течение недели после моей смерти — я заступлюсь за вас».

Эта фраза ясно показывает, что Хадж Шейх не питал особой надежды на сохранение религиозной семинарии Кум после своей смерти. Он понимал, что сильное давление со стороны Резы-хана способно легко уничтожить семинарию — даже при наличии подобного лидера.

С невероятной предусмотрительностью Хадж Шейх стремился не дать режиму Резы-хана ни малейшего повода рассматривать семинарию как угрозу. Именно поэтому религиозной семинарии Кум удалось сохранить свою независимость как религиозному институту, сопротивляясь давлению с помощью тактики «пассивного противостояния».

После смерти Хадж Шейха для религиозной семинарии Кум начался крайне тяжёлый и мучительный период. Смерть Хадж Шейха и до 1323 года по иранскому календарю (1944 год по григорианскому), когда в Кум прибыл аятолла Буроджерди и вновь взял руководство семинарией в свои руки, стали временем серьёзных испытаний.
Разрыв между религиозной и социальной легитимностью бюрократии Пехлеви

Одной из главных функций Исламской семинарии Кумса в это время была её негативная сопротивляемость навязываемой модернизации. Этот процесс стремился сверху, с трансцендентным подходом, заменить существующие религиозные и социальные структуры и институты.

Проект начинался с унификации одежды людей и продолжался до запрета ношения одежды духовенства в общественных местах. Впоследствии были введены такие законы, как "открытие лица" (кешф хиджаб), "административная реорганизация и государственное управление органами вакф" и "государственная судебная система".

Одним из результатов этого проекта стало "закрытие шариатских судов". Эти суды, являющиеся местными представителями марджи'и, играли важную роль в управлении жизнью народа в иранской социальной традиции. Но все эти учреждения были закрыты под предлогом "создания порядка, единообразия и повышения эффективности бюрократии".

В ответ на эти давления общество начало реагировать, и сформировался процесс негативного сопротивления этому процессу.

Во главе этого сопротивления стояли учёные, обучавшиеся в период руководства Хадж Шейха Абдулкарима Хаири в Куме. Эти учёные возглавили движение народного сопротивления, а также в некоторых случаях, с целью минимизации разрушения религиозных традиций, целенаправленно внедрялись в официальные структуры правительства.

Некоторые из этих людей, вступив в судебную систему и организацию вакф Резы Шаха, старались защитить минимальные религиозные нормы и принципы в законодательстве и политике.

Они, продвигая культурное и социальное сопротивление в обществе, также пытались сохранить религиозные красные линии внутри структуры правительства. Эти действия, помимо продолжения традиционных функций марджи'и, привели к тому, что "религиозная и социальная легитимность бюрократии Пехлеви" была ослаблена в глазах общества.

Действовал ли сам Хадж Шейх напрямую против бюрократии Пехлеви?

В этом вопросе официальная позиция и политика Хадж Шейха не настолько ясны. Это связано с тем, что на самом деле Реза Хан не мог ожидать политического движения от Исламской семинарии Кумса.

Он легко мог бы использовать свою военную силу и казаков, которые находились под его контролем, чтобы закрыть Исламскую семинарию Кумса и с помощью силы подавить любое сопротивление в этом вопросе.

Многие люди того времени прекрасно осознавали, что если бы Хадж Шейх ушёл с поста руководителя Исламской семинарии Кумса, не было бы никого, кто мог бы его заменить. Даже в то время никто не обладал такой силой лидерства, чтобы сохранить Исламскую семинарию. Эта ситуация заставила Хадж Шейха выбрать политику такия (скрытого сопротивления) и осторожности.

"Вы не сможете удержать Исламскую семинарию Кума даже неделю"

После инцидента с открытием лица (кешф хиджаб), который вызвал множество протестов, Хадж Шейх заболел и в конечном итоге скончался. Некоторые утверждают, что даже его смерть была так или иначе связана с давлением, вызванным внедрением закона о вскрытии хиджаба.

В этом контексте говорится, что Хадж Шейх был настолько под воздействием этого закона и условий, что некоторые даже заявляют, что он умер от переживаний по этому поводу.

В воспоминаниях Айатоллы Шибири о своем отце говорится, что Хадж Шейх сказал своим ученикам: "Через неделю после моей смерти, если вы сможете сохранить Исламскую семинарию Кумса, я буду ходатайствовать за вас".

Эта фраза хорошо показывает, что Хадж Шейх не надеялся на сохранение Исламской семинарии Кумса после своей смерти. Он знал, что сильнейшее давление со стороны Резы Хана, даже при наличии такого лидера в семинарии, может легко привести к её уничтожению.

Хадж Шейх с чрезвычайно умной стратегией старался не дать повода бюрократии Резы Хана, чтобы создать угрозу для Исламской семинарии. Поэтому Исламская семинария Кумса смогла продолжить своё существование как независимая религиозная институция благодаря своей "негативной сопротивляемости давлению".

После смерти Хадж Шейха начался очень трудный и мучительный период для Исламской семинарии Кумса. Этот период, продолжавшийся до 1323 года по хиджре, когда "Аятолла Бурджерди" приехал в Кумс и снова взял семинарию под своё руководство, был крайне тяжёлым.

Чёрный период и удушение семинарии после смерти Хадж Шейха

В течение семи-восьми лет после смерти Хадж Шейха наблюдались серьёзные трудности в сохранении положения религиозной семинарии Кум.

В этот период даже Имам Хомейни (да будет над ним милость Аллаха), который в то время находился в Куме, из-за давления бюрократического аппарата режима Резы-хана не осмеливался проводить уроки нравственности в семинарии. Его занятия по этике, в рамках которых он написал один из важнейших своих трудов — «Сорок хадисов», были приостановлены.

Имам Хомейни тогда был молодым человеком и неофициально преподавал в религиозной семинарии Кум. Многие выдающиеся учителя, которые присутствовали в первые десятилетия после возрождения семинарии, в этот период покинули Кум или вернулись в свои родные края.

Этот период — особенно после смерти Хадж Шейха и на фоне тяжёлого давления со стороны режима Пехлеви — стал крайне тяжёлым временем для религиозной семинарии Кум.

После возвращения аятоллы Шахабади (учителя по этике Имама) в Тегеран, семинария Кума, особенно в области преподавания нравственности, столкнулась с нехваткой преподавателей.

В этих условиях преподавание нравственности было поручено самому Имаму Хомейни (да будет над ним милость Аллаха). Шахид Мотаххари в своих воспоминаниях упоминает, что посещал его уроки в 1317 и 1318 годах по иранскому летоисчислению (примерно 1938–1939 годы по григорианскому календарю), и говорит:
«Эти занятия оказывали такое воздействие, что после них мы часами размышляли над услышанным».

Шахид Мотаххари отмечает:
«Эти уроки настолько духовно и интеллектуально насыщали нас, что мы ждали следующей встречи с нетерпением всю неделю».

Степень воздействия этих уроков была такова, что на них приходили даже торговцы из района кладбища Шейхан в Куме и другие базарные люди. Такое широкое участие обычных людей, а также поднятие социально-политических тем, вызвало недовольство некоторых чиновников режима Пехлеви, что в итоге привело к закрытию занятий Имама.

В этот период Имам Хомейни (да будет над ним милость Аллаха) иногда был вынужден проводить свои уроки по ночам, чтобы не привлекать внимания агентов и охраны режима Резы-хана к присутствию религиозных учёных на этих собраниях.

Иногда он даже уезжал в близлежащие деревни, чтобы провести уроки там — подальше от слежки и дополнительного давления.

Прекращение выплаты стипендий семинарии Кум со стороны семинарии Наджаф

В это время, особенно когда семинария Наджаф прекратила выплаты стипендий семинарии Кум, давление на Кум значительно усилилось.

Семинария Ирака также сталкивалась с финансовыми трудностями, и туда поступало меньше денежных средств. Эта ситуация побудила аятоллу Сейида Абульхасана Исфахани принять решение прекратить выплаты стипендий Куму, чтобы студенты семинарии Наджаф могли получать больше финансовых ресурсов. В этот период изменения в распределении стипендий сопровождались многочисленными трудностями.

Во времена Аятоллы Талааса (трёх аятолл, которые не достигли уровня Хадж Шейха) ситуация в семинарии Кум была сложной, и количество студентов сократилось до 150–200 человек, по сравнению с тем, что было при Хадж Шейхе. Однако точные данные об этом будут опубликованы на будущих конференциях.

Тем не менее, в этот период мудрые решения и действия таких учёных, как Имам Хомейни (да будет над ним милость Аллаха) и Аятоллы Талааса, привели к возвращению Аятоллы Бурджерди в Кум и возвращению семинарии Кум под его руководство.

Возвращение Аятоллы Бурджерди в Кум и возрождение семинарии

После возвращения в Кум, Аятолла Бурджерди принял руководство от Аятолл Талааса. «Покойный Аятолла Садр, Аятолла Хаджит Кухкемари и Аятолла Мухаммад Таги Хвансари» с самопожертвованием и искренностью предложили всё, что у них было, на службу Аятолле Бурджерди.

Аятолла Хвансари даже предложил Аятолле Бурджерди стать имамом пятничной молитвы, а Аятолла Хаджит в месте обучения покойного Хадж Шейха Абдулкарима Хаири полностью перенастроил время и место для уроков Аятоллы Бурджерди.

С помощью этих сотрудничеств, семинария Кум смогла выйти из кризиса и снова продолжить свой путь роста и развития.

Это сотрудничество и самопожертвование учёных того времени показали, что они, помимо того, чтобы понимать общие интересы Ислама, смогли с великим самопожертвованием и отказом от должностей и титулов продвигать религиозные знания и укреплять семинарию Кум.

После смерти Хадж Шейха кто из великих учёных семинарии смог принять руководство и в течение последних ста лет продолжил его путь и метод?

После смерти аятоллы Сейида Абульхасана Исфахани и аятоллы Куми даже Наджаф признал руководство аятоллы Бурджерди, и период аятоллы Бурджерди стал временем возвращения и восстановления связи между Кумом и Наджафом.

В этот период в семинарии Кум наблюдался пик научной, социальной и политической активности. Особенно после смерти аятоллы Бурджерди Имам Хомейни (да будет над ним милость Аллаха), опираясь на научный, культурный и общественный капитал, накопленный в этот период, обозначил для семинарии Кум новый путь.

Имам, в частности, начав решительное сопротивление модернизации и западным заимствованным идеям, инициировал новое движение, в атмосфере которого мы до сих пор живём и продолжаем ощущать его влияние.

По выражению Верховного руководителя, Имам — как герой, который метнул стрелу, и эта стрела всё ещё продолжает своё движение; на самом деле, путь, открытый Имамом, всё ещё продолжается, и остаётся лишь увидеть, куда он приведёт.

Продолжение пути Хадж Шейха Имамом Хомейни

Имам Хомейни (да будет над ним милость Аллаха) на протяжении четырнадцати–пятнадцати лет полностью находился под обучением и воспитанием Хадж Шейха Абдулкарима Хаири Йезди в семинарии Кум и стал одним из его ближайших учеников, а также сторонников его религиозного авторитета.

Имам глубоко впитал фикх и усуль, преподаваемые Хадж Шейхом, и находился под сильным влиянием его учений, однако он не ограничился только фикхом.

Он также воспользовался другими научными источниками семинарии Кум: мистикой аятоллы Шахабади, философией покойного Рафии Казвини, политическими анализами аятоллы Моллахусейна Табатабаи Куми, знаниями Алиакбара Хакима Йезди и покойного Масджид Шахи.

Таким образом, Имам представлял собой синтез всех этих учений и был поистине воплощением всех компонентов школы Кума.

После Исламской революции Имам Хомейни открыл новые горизонты в отношениях семинарии с обществом и политическим движением и, используя все доступные компоненты и ресурсы, стремился создать новые социальные структуры.

Особенно в области фикха и усуля, в вопросах экономики и общества, Имам сделал значительные шаги вперёд.

Взаимное доверие народа и религиозного авторитета в школе Имама

Идеалы ходжат-аль-ислам валь-муслимин Хадж Шейха Абдулкарима Хаири Йезди, включающие в себя «воплощение религии в обществе и государстве», по сути, были историческим идеалом всех пророков и приближённых к Аллаху. Имам, используя исторические условия и имеющиеся ресурсы, воплотил эти идеалы в жизнь.

Одним из ярких аспектов мышления Имама стало формирование «взаимного доверия народа и религиозного авторитета». Имам, опираясь на волю народа, начал своё общественное и политическое движение, и народ полностью доверился ему, потому что он говорил только истину и стремился только к истине.

Это взаимное доверие между Имамом и уммой открыло путь к достижению его целей и внедрению новых общественных порядков. Таким образом, религиозные знания в религиозной семинарии после Имама Хомейни вступили в новый этап и стали играть более активную роль в процессе трансформации общественных структур.

Достигли ли мы полностью тех преобразований, которых хотел Хадж Шейх Абдулкарим Хаири, или мы всё ещё на пути к этим целям?

В некоторых областях да, желаемые Хадж Шейхом преобразования были реализованы. Однако в других сферах мы ещё не достигли тех результатов, которых следовало бы добиться.

Убыль и рост в религиозных семинариях после Исламской революции

Например, в международном аспекте, а также в сверхнациональном и региональном влиянии, религиозные семинарии, особенно в период руководства аятоллы Хаменеи, достигли значительных успехов.

Как мы видим, сегодня в религиозной семинарии Кум проживают представители «более чем ста национальностей». Это свидетельствует о «широком разнообразии в управлении семинарией и международной активности». Более того, в разных странах работает свыше тысячи проповедников. Семинария Кум также достигла больших успехов в научном развитии и расширении различных дисциплин.

Однако в некоторых других областях прогресса, которого ожидали, достигнуто не было.

Например, сам Имам открыл перед семинарией новые горизонты, и Его Превосходительство аятолла Хаменеи неоднократно высказывал свои ожидания — как в период своего президентства, так и в годы руководства.

Если посмотреть на историю учёбы в религиозной семинарии Кум, станет ясно, что в 1950–60-х годах ученики Имама и других учёных уже работали над «проектом трансформации семинарии» — задолго до революции. Они стремились к преобразованиям сначала в самой семинарии, а уже затем — в политике и обществе.

Сам Имам тоже придерживался этого взгляда, но когда он увидел, что такой путь требует трудоёмкой подготовки и встречает сопротивление, он решил начать революцию в социальной и политической сфере, чтобы через неё повлиять на реформы внутри семинарии.

Фактически, значительная часть преобразований в религиозных семинариях произошла уже после Исламской революции и основания Исламской Республики.

Если обратиться к реформаторским проектам Имама 1950–1970-х годов, некоторые из них до сих пор не реализованы полностью.

Например, ещё в годы преподавания Его Превосходительство аятолла Хаменеи предлагал «реформу учебных материалов в семинарии». В семинарии Машхада он преподавал книгу «Основы» покойного Музаффара, которая рассматривалась как прогрессивный учебник.

В разные годы другие уважаемые учёные, такие как покойный аятолла Мешкини, также прилагали усилия для реформирования учебников и подходов к фикху и усулю.

Тем не менее, «вопрос реформы учебников в семинарии», который Его Превосходительство поднимал в 1995 году и вновь обсуждал в 2007 и 2010 годах, до сих пор не получил должного разрешения.

Несмотря на все усилия и учреждение Центра по подготовке учебных материалов, до сих пор на базовом уровне некоторых дисциплин, таких как фикх и усуль, необходимы «дальнейшие научные и элитные согласования», чтобы можно было достичь более широкого консенсуса.

И наконец, если бы сегодня Хадж Шейх Хаири был среди нас, какой самой серьёзной слабостью современных преобразований в семинарии он бы счёл?

Одним из вопросов, на который неоднократно указывал Его Превосходительство аятолла Хаменеи, является необходимость отказа от такфиристских дискуссий, особенно в области вероубеждений и богословия, которые зачастую сопровождаются ярлыками «вероотступничества» или «такфира».

Он подчёркивает, что такой подход должен быть прекращён, а вместо него следует развивать «свободомыслие и этичный диалог в религиозных семинариях».

С его точки зрения, подобные дискуссии должны вестись серьёзно, без лишнего шума, в здоровой атмосфере, чтобы способствовать обмену мнениями и идеями.

Стараться связать семинарию с насущными проблемами общества

От религиозной семинарии ожидается развитие «дискуссионных кафедр и свободных научных диалогов». Конечно, в этом направлении уже сделаны определённые шаги, за что следует выразить признательность, но настоящего положения, которого заслуживают такие обсуждения, семинарии всё ещё не достигли.

Ранее одним из преобразований, которые должны были произойти в религиозных семинариях, был вопрос связи семинарии с конкретными, реальными проблемами общества.

Цикл производства религиозного знания должен был быть выстроен таким образом, чтобы научные разработки духовных семинарий оказывали влияние на государственные решения и культурный дискурс в обществе и передавались народу.

К сожалению, это до сих пор в полной мере не реализовано. Многие интеллектуальные и научные труды, выработанные в религиозных семинариях — включая мнения великих марджа — не доходят до широкой общественности. Это свидетельствует о нарушении в цепочке производства знаний и их передачи в общество.

В последние годы Верховный лидер неоднократно подчёркивал, что необходимо вернуть социальный авторитет проповедников и отклик на насущные проблемы общества в религиозные семинарии.

К сожалению, в последние годы семинарии всё больше двигаются в сторону университетской модели и ориентации на научно-исследовательскую деятельность.

Многие выдающиеся богословы и улемы сейчас стали членами научных советов исследовательских институтов и университетов.

Однако такие научные занятия не должны отвлекать от ответов на реальные запросы общества. Семинария должна жить в лоне общества и быть с ним в тесной связи, но, к сожалению, в последние годы наблюдается снижение объёма прикладных научных разработок, обращённых к нуждам народа.

В выступлениях Верховного лидера, особенно в его речи 1402 года (2023–2024 гг.), была подчёркнута важность миссии проповеди и учёности на примере жизни таких великих улемов прошлого, как шейх Мофид (Р), и современности, как аллама Табатабаи и шахид Мотаххари.

Эти уважаемые богословы, наряду с глубокими научными исследованиями, также активно участвовали в общественной жизни, и в своих публичных выступлениях обращались к социальным вопросам и насущным потребностям общества.

Такой подход должен соблюдаться и в религиозных семинариях. Иначе говоря, исследователь и научный деятель семинарии должен, принимая во внимание актуальные реалии, предлагать такие ответы, которые будут полезны современному обществу. Сегодня духовная семинария должна обладать поддерживающими теориями, способными эффективно участвовать в управленческих решениях и в решении задач, стоящих перед исламской системой.

Вопрос развития общества, страны и исламской цивилизации должен обсуждаться на занятиях по фыкху на уровне дарс-и харидж в религиозных семинариях.

Верховный лидер на протяжении десятилетий призывает семинарии к большему вниманию к этим вопросам, и это требование остаётся в силе. Несмотря на достигнутые успехи в некоторых направлениях, необходимо серьёзно стремиться к укреплению решимости к преобразованию и развитию в семинариях, а также в научных и исследовательских учреждениях.

Беседу вёл: Хусейн Пашаи